Стихи Владимира Бенедиктова о природе
Радуга
Владимир Бенедиктов
За тучами солнце - не видно его!
Но там оно капли нашло дождевые
Вонзила в них стрелы огня своего, -
И по небу ленты пошли огневые.
Дуга разноцветная гордо взошла,
Полнеба изгибом своим охватила,
К зениту державно свой верх занесла,
А в синее море концы погрузила.
Люблю эту гостью я зреть в вышине:
Лишь только она в небесах развернется,
Протекшего сон вдруг припомнится мне,
Запрыгает сердце, душа встрепенется
Дни прошлые были повиты тоской,
За тучками крылося счастье светило;
Я плакал, грустил, но в тоске предо мной
Все так многоцветно, так радужно было.
Как в каплях, летящих из мглы облаков,
Рисуется пламя блестящего Феба,
В слезах преломляясь блистала любовь
Цветными огнями сердечного неба.
1836
Южная ночь
Владимир Бенедиктов
Лёгкий сумрак. Сень акаций.
Берег моря, плеск волны;
И с лазурной вышины
Свет лампады муз и граций -
Упоительной луны.
Там, чернея над заливом,
Мачт подъемлются леса;
На земли ж - земли ж краса -
Тополь ростом горделивым
Измеряет небеса.
Горячей дыханья девы,
Меж землёй и небом сжат,
Сладкий воздух; в нём дрожат
Итальянские напевы;
В нём трепещет аромат.
А луна? - Луна здесь греет,
Хочет солнцем быть луна;
Соблазнительно - пышна
Грудь томит и чары деет
Блеском сладостным она.
Злая ночь златого юга!
Блещешь лютой ты красой:
Ты сменила холод мой
Жаром страшного недуга -
Одиночества тоской.
Сердце, вспомнив сон заветной,
Жаждешь вновь - кого-нибудь...
Тщетно! Не о ком вздохнуть!
И любовью беспредметной
Высоко взметалась грудь.
Прочь, томительная нега!
Там - целебный север мой
Возвратит душе больной
В лоне вьюг, на глыбах снега
Силу мыслей и покой.
1843
Чатырдаг
Владимир Бенедиктов
Он здесь! - В средину цепи горной
Вступил, и, дав ему простор,
Вокруг почтительно, покорно
Раздвинулись громады гор.
Своим величьем им неравный,
Он стал - один и, в небосклон
Вперя свой взор полудержавный,
Сановник гор - из Крыма он,
Как из роскошного чертога,
Оставив мир дремать в пыли,
Приподнялся - и в царство бога
Пошел посланником земли.
Зеленый плащ вкруг плеч расправил
И, выся темя наголо,
Под гром и молнию подставил
Свое открытое чело.
И там, воинственный, могучий,
За Крым он растет с грозой,
Под мышцы схватывает тучи
И блещет светлой головой.
И вот я стою на холодной вершине.
Все тихо, все глухо и темно в долине.
Лежит подо мною во мраке земля,
А с солнцем давно переведался я, -
Мне первому луч его утренний выпал,
И выказал пурпур, и злато рассыпал.
Таврида-красавица вся предо мной.
Стыдливо крадется к ней луч золотой
И гонит слегка ее сон чародейный,
Завесу тумана, как полог кисейный,
Отдернул и перлы восточные ей
Роняет на пряди зеленых кудрей.
...
Ель и береза
Владимир Бенедиктов
Пред мохнатой елью, средь златого лета,
Свежей и прозрачной зеленью одета,
Юная береза красотой хвалилась,
Хоть на той же почве и она родилась.
Шепотом лукавым с хитрою уклонкой
"Я, - лепечет, - видишь - лист имею тонкой,
Цвет моей одежды - нежный, самый модный,
Кожицею белой ствол мой благородный
Ловко так обтянут; ты ж своей иглою
Колешь проходящих, пачкаешь смолою,
На коре еловой, грубой, чешуистой,
Между темных трещин мох сидит нечистый...
Видишь - я бросаю в виде легкой сетки
Кружевные тени. Не мои ли ветки
Вяжут в мягкий веник, чтоб средь жаркой ванны
От него струился пар благоуханный?
В духов день березку ставят в угол горниц,
Вносят в церковь божью, в келий затворниц.
От тебя ж отрезки по дороге пыльной
Мечут, устилая ими путь могильный,
И где путь тот грустный ельником означат,
Там, идя за гробом, добры люди плачут".
Ель, угрюмо стоя, темная, молчала
И едва верхушкой на ту речь качала.
Вдруг ударил ветер с ревом непогоды,
Пыль столбом вскрутилась, взволновались воды, -
...
Море
Владимир Бенедиктов
Я помню приволье широких дубрав;
Я помню край дики. Там в годы забав,
Невинной беспечности полный,
Я видел - синелась, шумела вода, -
Далеко, далеко, не знаю куда,
Катились все волны да волны.
Я отроком часто на бреге стоял,
Без мысли, но с чувством на влагу взирал,
И всплески мне ноги лобзали.
В дали бесконечной виднелись леса
Туда не хотелось: у них небеса
На самых вершинах лежали.
С детских лет я полюбил
Пенистую влагу,
Я, играя в ней, растил
Волю и отвагу.
В полдень, с брега ниспустясь,
В резвости свободной
Обнимался я не раз
С нимфою подводной;
Сладко было с ней играть,
И с волною чистой
Встретясь, грудью расшибать
Гребень серебристой.
Было весело потом
Мчатся под водою,
Гордо действуя веслом
Детскою рукою,
И закинув с челнока
Уду роковую,
Приманить на червяка
Рыбку молодую.
Как я боялся и вместе любил,
когда вдруг налеты неведомых сил
Могучую влагу сердили,
И вздутые в бешенстве яром валы
Ровесницы мира - кудрявой скалы
...
Озеро
Владимир Бенедиктов
Я помню приволье широких дубрав;
Я помню край дики. Там в годы забав,
Невинной беспечности полный,
Я видел - синелась, шумела вода, -
Далеко, далеко, не знаю куда,
Катились все волны да волны.
Я отроком часто на бреге стоял,
Без мысли, но с чувством на влагу взирал,
И всплески мне ноги лобзали.
В дали бесконечной виднелись леса
Туда не хотелось: у них небеса
На самых вершинах лежали.
С детских лет я полюбил
Пенистую влагу,
Я, играя в ней, растил
Волю и отвагу.
В полдень, с брега ниспустясь,
В резвости свободной
Обнимался я не раз
С нимфою подводной;
Сладко было с ней играть,
И с волною чистой
Встретясь, грудью расшибать
Гребень серебристой.
Было весело потом
Мчатся под водою,
Гордо действуя веслом
Детскою рукою,
И закинув с челнока
Уду роковую,
Приманить на червяка
Рыбку молодую.
Как я боялся и вместе любил,
когда вдруг налеты неведомых сил
Могучую влагу сердили,
И вздутые в бешенстве яром валы
Ровесницы мира - кудрявой скалы
...